Реформа и демократия

Подробности

Markets and democracy

Крах Советского Союза и коммунистического режима стал политическим аналогом «большого взрыва», дав странам региона с переходной экономикой возможность восстановить свои политические институты. В какой мере и насколько быстро это должно привести к формированию устойчивой демократии? В научных трудах, цитировавшихся в предыдущем разделе, содержатся три главных предположения.

Во-первых, можно было бы ожидать наличия определенной зависимости между исходными политическими институтами и базовыми социально-экономическими условиями каждой страны. Страны с развитой обрабатывающей промышленностью и относительно высокообразованным населением, как правило, создают и укрепляют демократические институты. И напротив, страны, экономика которых основывается на сельском хозяйстве или добывающей промышленности, обычно сталкиваются с более значительными трудностями при переходе к демократическим системам.

Во-вторых, по мере развития и роста экономики можно было бы ожидать укрепления демократии. Однако, поскольку между экономическим развитием и демократизацией существует определенный временной лаг, число стран, которые смогут сразу же перейти к полной демократии в первые 10–20 лет после начала экономического оживления в посткоммунистический период, будет, вероятно, относительно невелико.

В-третьих, можно было бы ожидать, что скорость перехода к рыночной экономике – особенно в первые несколько лет после краха коммунистических режимов – может служить предпосылкой склонности стран к демократизации или, по крайней мере, к формированию более-менее стабильных ростков демократических систем. Быстрое создание институтов либерального рынка уменьшило бы вероятность того, что политическая элита сможет установить контроль над значительной частью экономики (либо непосредственно, либо в сговоре с конкретными экономическими группами или компаниями) и блокировать создание демократических механизмов или искажать их действие, чтобы сохранить за собой политический контроль и экономическую ренту¹.

Эти предположения подтверждаются фактическими данными. Политические потрясения 1989–1992 годов привели к формированию в разных странах совершенно разных политических систем с последующим периодом относительной стабильности как уровня демократии, так и свободы рынков (см. диаграмму 2.2).

В странах Центральной Европы – наиболее развитых в бывшем советском блоке, которые меньше всего прожили при коммунистическом режиме (навязанном извне), обладали высокообразованным населением, но практически не имели природных ресурсов – к 1991 году политические институты были демократическими и к началу 2000-х годов достигли уровня развитых западных демократий.

Напротив, в странах Восточной Европы и Кавказа (ВЕК) и Центральной Азии исходный уровень демократии был, как правило, низок, а достижения оказались неоднозначными. Во многих случаях это отражает власть старой элиты (или ее части, солидаризировавшейся с новыми политическими предпринимателями), которой в конечном итоге удалось установить контроль над стратегическими секторами экономики или над самим посткоммунистическим государством. Наименьшие успехи на пути демократизации отмечаются в большинстве богатых природными ресурсами аграрных стран Центральной Азии.

Ряду стран Юго-Восточной Европы (ЮВЕ) удалось добиться за 20-летний период после 1992 года значительного прогресса на пути к демократии (см. диаграмму 2.3, на которой приводится сопоставление значений Polity в 1992 и 2012 годах). Государства, входившие ранее в состав бывшей Югославии, начинали при авторитарном или слабом демократическом режиме, однако к 2000 году стали полноценными демократиями.

Переходный процесс в этих странах отчасти был обусловлен внешними потрясениями (как в случае режима Милошевича в Сербии, конец которого был ускорен войной в Косово), а отчасти – внутренними требованиями перемен (как в Хорватии). Аналогичная ситуация наблюдалась и в Киргизской Республике, перешедшей в 2010 году к демократии под воздействием внутренних сил. Однако другие страны, такие, как Беларусь, вернулись в 1990-е годы к более низкому уровню демократизации (см. тематическое исследование ниже в настоящей главе).

Это подводит нас к ключевому вопросу настоящей главы: что заставляет уровень демократии со временем меняться и чем объясняется разница в результатах этого процесса в разных странах? Насколько велика систематическая эмпирическая поддержка факторов демократизации, рассмотренных выше в настоящей главе?

Диаграмма 2.3

Диаграмма 2.3

Источник: Polity IV.
Примечание. На диаграмме показаны значения индекса Polity2 для стран региона с переходной экономикой (помечены) и прочих стран (не помечены) в 1992 и 2012 годах. Размеры маркеров на диаграмме соответствуют числу стран с указанными значениями в 1992 и 2012 годах. Например, голубой маркер на отметке 10,10 означает 24 страны, у которых показатель Polity2 равнялся 10 как в 1992, так и в 2012 году.

1. См. Hellman (1998). [back]

• Назад
• Вперёд